ФУКСМАН АДОЛЬФ ЛЬВОВИЧ (1937-1978)

Есть люди, которые не уходят. И память о них с годами не тускнеет, а напротив,
становится все более зримой, словно постепенно проявляющийся снимок.
Каждый из тех, кто знал А.Л.Ф., помнит его по-своему, но из этих разрозненных
воспоминаний, таких личных и непохожих, словно кусочки разноцветного стекла,
встает один - живой, талантливый, неуемный и очень нужный для всех человек.

     4 июля 1977 года.

     Мы поздравляли Адольфа Львовича с сорокалетием.

     Наш общий подарок - веселая деревянная маска клоуна с торчащими кверху ярко-рыжими волосами. Вдруг чей-то ликующий возглас первооткрывателя: "Похоже!!!" Все обомлели - и тут А.Л.Ф. заразительно рассмеялся. Он смеялся до слез, снимая и протирая очки. Он всегда любил и умел смеяться с нами, смеяться над всем, что смешно, смеяться невзирая ни на что.

     Мы помним его таким.

     Тогда же мы выпустили специальный номер газеты со стихами, карикатурами и биографией юбиляра. Газета так понравилась А.Л.Ф., что он, публично уличив редколлегию по факту переименования Мариуполя и признав остальные факты более-менее похожими на правду, забрал ее домой.

     В архиве случайно сохранился черновик этой шуточной биографии, и мы приводим ее здесь целиком, без изменений, хотя в ней есть строчки, которые сейчас очень трудно читать. Но тогда, десять лет назад, это было просто смешно, и никакие силы не заставили бы нас поверить, что всего через полгода наступит тот понедельник, который лучше бы не наступал. Это мучительно вспоминать, но мы помним.

     Нет! Не сквозь розовые очки оглядываемся мы назад. Случалось всякое - на то она и жизнь. Но было в этой жизни главное, и теперь, спустя десять лет, оно продолжает оставаться главным: специальность и коллектив. Это подарил нам Адольф Львович, и мы это помним.

     Когда мерзлым январским днем мы вернулись все вместе, и только А.Л.Ф. не вернулся с нами, кто-то сказал: «Пока мы помним, он не уйдет...»

     МЫ ПОМНИМ.

Источник:  Материал взят с сайта http://sfedu.ru/fuxman/, разработанного сектором единого информационного пространства ЮГИНФО РГУ.

     Проблема развития систем — одна из наиболее противоречивых в программировании. Некоторым методикам разработки программ допущение развития, т. е. признание априорной неполноты программной функции, противопоказано по существу. Лица, ответственные за выпуск программной продукции, памятуя, что лучшее — враг хорошего, не менее энергично побуждают разработчиков замораживать системы и выпускать их в свет с как можно более редкими изменениями.

     С другой стороны, непредсказуемость обстановки, ограниченность ресурсов и неполнота знаний побуждают разработчиков планировать изменения так же, как и периоды стабильности, вводя тем самым эволюцию в жизненный цикл системы. Автор развивает в книге систематический подход к контролируемому развитию системы, концентрируя внимание на самой трудной проблеме развития, а именно на внесении в систему рассредоточенных изменений.

     Рассмотренные два положения не исчерпывают полезного содержания книги. Хотелось бы упомянуть еще об одном «рассредоточенном» достоинстве работы. Будучи специалистом по языкам программирования и методам их реализации, автор уделяет большое внимание языковым средствам проектирования программного обеспечения. Это позволяет ему не только более выпукло объяснить вводимые концепции, но и одновременно дать основу для документирования проектных решений и их обоснований.

     Каждый из знающих автора перевернет последнюю страницу этой книги со смешанным чувством удовлетворения и горечи. Почти завершив работу над рукописью, Адольф Львович Фуксман погиб в результате несчастного случая. Рукопись была подготовлена к печати его сотрудниками. Адольфу Львовичу, однако, удалось подвести первый итог его успешной научной и конструкторской работы, выдвинувшей его в ряды ведущих системных программистов. Память о нем навсегда сохранится в сердцах его друзей и товарищей по профессии, и его книга — одна из первых книг в СССР по системному программированию — долго послужит развитию предмета.

Академгородок, Член-корреспондент АН СССР А. Ершов,
февраль 1979 г.

Источник:  предисловие к монографии Адольфа Львовича Фуксмана, написанное член-корреспондентом АН СССР Андреем Петровичем Ершовым.

К началу

ГАХОВ ФЕДОР ДМИТРИЕВИЧ (1906-1980)

     19 февраля 2006 г. исполнилось 100 лет со дня рождения известного советского математика, основателя белорусской школы по краевым задачам и особым интегральным уравнениям, академика, доктора физико-математических наук Федора Дмитриевича Гахова.

     Ф.Д. Гахов родился в станице Баталпашинской (ныне г. Черкесск) Ставропольского края в семье ремесленника-бедняка. Он рано лишился отца и с детства должен был работать. После окончания Черкесского педагогического техникума в 1925 г. Ф.Д. Гахов поступил учиться в Горский педагогический институт (г. Владикавказ). В 1928 г. его, как одного из самых талантливых студентов, по рекомендации профессора Л.И. Креера перевели на учебу в Казанский государственный университет. После окончания университета в 1934-1937 гг. Ф.Д. Гахов преподавал математику в вузах г. Свердловска (ныне г. Екатеринбург).

     В 1934-1937 гг. Ф.Д. Гахов обучался в аспирантуре Казанского университета. Под влиянием академика Владимира Ивановича Смирнова сформировался круг его научных интересов, связанных с решением краевых задач теории аналитических функций и соответствующих им особых интегральных уравнений с ядрами Коши и Гильберта. В 1937 г. он блестяще защитил кандидатскую диссертацию "Линейные краевые задачи теории аналитических функций". Эта работа была удостоена второй премии на Всесоюзном конкурсе работ молодых ученых. Академик Мстислав Всеволодович Келдыш в своей рецензии писал: «Автором дано полное решение классической задачи Римана новым принадлежащим ему методом, и применены современные методы исследования краевых задач к ряду новых задач, до сих пор в полном виде не разбиравшихся. Рассмотренные задачи интересны как с точки зрения теории функций, так и с точки их применения к задачам математической физики».

     С 1937 по 1939 г. Ф.Д. Гахов работал доцентом, а с 1939 по 1947 г. – заведующим кафедрой математического анализа Северо-Осетинского педагогического института. В течение двух лет он одновременно был деканом физико-математического факультета.

     В 1942 г. Ф.Д. Гахов успешно защитил докторскую диссертацию "Краевые задачи теории аналитических функций и сингулярные интегральные уравнения", получившую высокую оценку у специалистов. В 1943 г. ему было присвоено звание профессора.

     В 1947-1953 гг. Ф.Д. Гахов работал профессором, а затем заведующим кафедрой дифференциальных уравнений Казанского университета, в 1953-1961 гг. – заведующим кафедрой дифференциальных уравнений Ростовского университета.

     С 1961 г. и до последних дней своей жизни Ф.Д. Гахов работал в Белорусском государственном университете. Всю свою кипучую энергию он отдавал становлению и развитию математических наук в Беларуси. Он заведовал кафедрой математического анализа, а затем кафедрой теории функций и функционального анализа, работал профессором кафедры теории функций. В 1962-1963 гг. он был деканом математического факультета. В 1966 г. Ф.Д. Гахов был избран действительным членом Академии наук БССР.

     Научные интересы Ф.Д. Гахова относились к области краевых задач для аналитических функций и особых интегральных уравнений. Его собственные работы, а также работы его учеников охватывали по существу весь круг проблем этой теории. Кандидатская и докторская диссертации Федора Дмитриевича оказали большое влияние на последующее развитие теории краевых задач и особых интегральных уравнений. Они способствовали тому, что советская математическая школа в этом направлении стала ведущей в мире, а Ф.Д. Гахов наряду с академиками Н.И. Мусхелишвили и И.Н. Векуа по праву стал считаться одним из ее основоположников.

     Ф.Д. Гахову принадлежат основополагающие результаты в таких активно развивающихся областях, как одномерные и матричные краевые задачи Римана и Гильберта, особые интегральные уравнения с ядром Коши и ядром Гильберта, обратные краевые задачи, уравнения типа свертки, интегральные уравнения первого рода со слабыми особенностями. Результаты его исследований опубликованы в двух монографиях "Краевые задачи" (выдержавшей три издания и переведенной на английский и испанский языки) и "Уравнения типа свертки" (совместно с его учеником профессором Ю.И. Черским) и более чем в 80 статьях.

     Все работы Федора Дмитриевича отличаются простотой и ясностью изложения. Его книги и обзорные статьи стали настольными для многих математиков и механиков. Он отстаивал методы изложения математики, высказанные немецким математиком Феликсом Клейном («Научно обучать – значит научить человека научно думать, а не оглушать с самого начала холодной, научно напряженной систематикой»), и русского математика Николая Григорьевича Чеботарева («Если бы наука стремилась стать ближе к широким слоям населения, то она продвигалась бы несравненно быстрее»).

     Ф.Д. Гахов выступал с докладами на важнейших математических конференциях и съездах и часто делал обзорные сообщения по основным результатам исследований в ряде направлений. Научные исследования, связанные с идеями и методами Ф.Д. Гахова, до сих пор интенсивно разрабатываются коллективами математиков Казани, Ростова-на-Дону, Одессы, Краснодара, Душанбе и других научных центрах стран СНГ и дальнего зарубежья.

     Неоценим вклад Ф.Д. Гахова в формирование нового научного направления в Беларуси и создание белорусской школы по краевым задачам и особым интегральным уравнениям. Подтверждением тому являются проведенные в Минске за последние десять лет четыре международные конференции: "Краевые задачи, специальные функции и дробное исчисление" (февраль 1996 г.) и "Аналитические методы анализа и дифференциальных уравнений" (АМАДЕ; сентябрь 1999 г., февраль 2001 г., сентябрь 2003 г.), при этом первая и третья конференции были посвящены 90-летию и 95-летию со дня рождения Ф.Д. Гахова. В каждой из этих конференций, организованной БГУ совместно с Институтом математики НАН Беларуси и МГУ, принимали участие многие известные ученые из Австралии, Алжира, Великобритании, Вьетнама, Германии, Испании, Италии, Канады, Кореи, Кувейта, Македонии, Малайзии, Мексики, Польши, Португалии, США, Турции, Финляндии, Франции, Югославии, Японии и крупнейших научных центров России, Беларуси, Казахстана, Литвы, Узбекистана и Украины. В сентябре 2006 г. в Минске будет проводиться четвертая конференция АМАДЕ, посвященная 100-летию со дня рождения академика Ф.Д. Гахова.

     Научное творчество Федора Дмитриевича теснейшим образом связано с его педагогической деятельностью. Он уделял много внимания постановке и преподаванию математических курсов в университетах. На научно-методических конференциях он выступал с докладами о методике чтения лекций по математическим дисциплинам, подчеркивал роль интуитивно наглядных методов в преподавании. Ф.Д. Гахов был прекрасным лектором по математическому анализу, теории функций комплексного переменного и специальным курсам. Его лекции, сочетавшие простоту и доступность с глубоким научным содержанием, а образность языка с эмоциональностью, привлекали к нему массу студентов.

     Педагогическая деятельность Федора Дмитриевича естественно сочеталась с его работой по подготовке научных кадров. В период своей работы в вузах он быстро сплачивал вокруг себя талантливую молодежь. Его энергия, научный энтузиазм, постоянная готовность оказывать всестороннюю поддержку своим молодым коллегам, простота и искренность в общении с окружающими постоянно привлекали к нему новых и новых сотрудников. Среди его многочисленных учеников 52 защитили кандидатские диссертации, в том числе 15 из них стали докторами наук. Только в Беларуси им подготовлено 19 кандидатов наук, четверо из них защитили докторские диссертации, а трое работают в вузах Болгарии и Вьетнама. Огромная работа Ф.Д. Гахова по подготовке кадров высшей квалификации в Беларуси была основана на работе организованного им в 1961 г. научного семинара. Этот семинар, которому решением Совета механико-математического факультета присвоено имя Ф.Д. Гахова, продолжает еженедельно функционировать в настоящее время на кафедре теории функций БГУ.

     Федор Дмитриевич много сил и времени отдавал организационной и общественной работе. Он был членом Президиума научно-методического Совета Минвуза СССР с момента его основания, председателем секции математики и механики научно-методического совета Минвуза БССР, возглавлял многие авторские коллективы, разрабатывавшие программы по математическим курсам, и отстаивал их разумное обновление. Он был членом редакционных коллегий журналов "Весці АН БССР, серыя фізіка-матэматычных навук", и "Вестник БГУ", редактором, референтом, рецензентом и оппонентом многочисленных научных работ и диссертаций, членом ряда ученых советов по присуждению ученых степеней.

     Ф.Д. Гахов был одним из организаторов первых четырех (1964, 1967, 1971 и 1975) республиканских математических конференций и принимал в них активное участие как заместитель председателя Оргкомитета. Благодаря ему на конференции приезжали практически все математики бывшего Советского Союза, занимавшиеся краевыми задачами и их приложениями.

     Много внимания Федор Дмитриевич уделял математическому образованию школьников. Он неоднократно выступал перед школьниками и учителями, в том числе на учительских конференциях, был одним из инициаторов проведения республиканских математических олимпиад школьников Беларуси и заочной математической олимпиады, проводившейся БГУ совместно с газетой "Знамя юности".

     Заслуги Федора Дмитриевича Гахова были высоко оценены государством. В 1976 г. его большая общественная, научная и педагогическая деятельность была отмечена высокой правительственной наградой -- орденом Трудового Красного Знамени. Он был также награжден тремя медалями и почетными грамотами Президиума Верховного Совета БССР, Минвуза СССР и Минвуза БССР. Решением Ученого Совета БГУ имя академика Ф.Д. Гахова присвоено одной из аудиторий механико-математического факультета.

     Федора Дмитриевича отличали исключительная работоспособность, принципиальность, требовательность к себе и другим. Широкая научная эрудиция, разносторонние интересы, жизнелюбие и чуткость к людям принесли ему глубокое уважение и заслуженный авторитет крупного ученого, опытного педагога и воспитателя молодежи.

     Светлая память о Федоре Дмитриевиче – выдающемся математике, человеке большой души навсегда останется в сердцах тех, кто имел счастье общаться и работать с ним.

Источник:  материал взят со страницы  отделения физики, математики и информатики НАН Беларуси (Белорусский государственный университет, Белорусское математическое общество).

     В 1953 г. в Ростовский университет приезжает из Казани Федор Дмитриевич Гахов (1906 - 1980), будущий академии АН Белоруссии, один из родоначальников теории краевых задач аналитических функций. Как отмечено в [2. с.20-27]. он «сплотил вокруг себя большой работоспособный коллектив», сформировал свою научную школу, в общей сложности (в Ростове и Минске) подготовил более 50 кандидатов и 10 докторов наук. Благодаря деятельности его учеников [Р.Х.Зарипов, Л.А.Чикин] начинает свою историю Вычислительный центр РГУ (первоначально подчинявшийся кафедре математического анализа) и создается кафедра вычислительной математики (Л.А.Чикин станет ее первым заведующим).

     В 1961 г. Ф.Д. Гахов переехал в Минск, где в Белорусском государственном университете возглавлял кафедру математического анализа, затем кафедру теории функций и функционального анализа, а впоследствии и математический факультет БГУ (см. [2. с.20-27] и [5. с.39-44]).

Источник:  Фрагмент книги Ю.С. Налбандян  «ДАТЫ, ИМЕНА, ГИПОТЕЗЫ», РГУ, Ростов-на-Дону.

К началу

ВОРОВИЧ ИОСИФ ИЗРАИЛЕВИЧ (1920-2001)

     Иосиф Израилевич ВОРОВИЧ (21.06.1920 г. - 6.09.2001 г.) - директор НИИ механики и прикладной математики РГУ (1971-2001), заведующий кафедрой теории упругости Ростовского университета, академик Российской академии наук, действительный член Международной и Российской инженерных академий, Почетный член Международной академии наук высшей школы, член Международного общества математики и механики в Штутгарте, лауреат Государственной премии СССР (1983), лауреат Государственной премии Российской Федерации.

     Иосиф Израилевич Ворович родился в г. Стародубе Брянской области. В 1937 г. поступил на первый курс механико-математического факультета Московского госуниверситета, в 1941 г. он был призван в ряды Красной Армии, в которой прослужил до 1950 г.

      В 1944 г. окончил с отличием Военно-воздушную инженерную академию им. Н.Е. Жуковского. Участник Великой Отечественной войны (Волховский фронт - 1942 г., Забайкальский - 1945 г.)

     С 1950 г. И.И. Ворович работает в Ростовском государственном университете. С 1959 г. по 2001 г. – заведующий кафедрой теории упругости РГУ. Кафедра создана И.И. Воровичем, все сотрудники кафедры, среди которых восемь докторов наук, профессоров - его ученики.

     В 1971 г. И.И. Ворович основал Научно-исследовательский институт механики и прикладной математики. Академику И.И. Воровичу свойственно глубокое понимание актуальности задач и умение решать как теоретические, так и прикладные проблемы. Наряду с фундаментальными работами в институте развернуты исследования по новым типам зубчатых передач, редукторам прокатных станков, экспериментальным работам по тонкостенным конструкциям (предохранительным хлопающим мембранам), которые нашли широкое применение в различных областях народного хозяйства.

     В 1970 г. И.И. Ворович избран членом-корреспондентом Академии наук СССР (Отделение проблем машиностроения, механики и процессов управления), с 1990 г. - действительный член АН СССР по тому же Отделению.

     И.И. Ворович – автор и соавтор 312 опубликованных работ в области механики и машиностроения, прикладной математики и 14 монографий, две из которых изданы за рубежом.

     И.И. Ворович – глава научной школы, труды которой известны в России и за ее пределами. В школе выросло 27 докторов физико-математических наук и 120 кандидатов наук. Решением Совета по грантам при Президенте РФ школа И.И. Воровича отнесена к числу ведущих.

     Среди учеников академика И.И. Воровича члены Российской и отраслевых академий наук, ректоры вузов Северного Кавказа, большое количество заведующих кафедрами математики, механики, сопротивления материалов. Сам И.И. Ворович считает себя учеником академика А.Ю. Ишлинского и академика В.С. Пугачева.

     И.И. Воровичем получены фундаментальные результаты в различных областях механики и прикладной математики. При исследовании проблем нелинейной динамики и статики упругих оболочек, приводящих к начально-краевым и краевым задачам экстремальной трудности, им широко использованы современные математические методы. Разработанные им подходы продолжают работать и приносить результаты во всех областях нелинейной механики сплошных сред, и, прежде всего, в гидромеханике, теории пластичности и вязкоупругости.

     Контактные и смешанные задачи теории упругости - вторая область, с которой И.И. Ворович не расстается в течение всей научной жизни. Особое внимание уделяется динамическим задачам, где им открыты В-резонансы (Ворович-резонансы), выявлены многие закономерности распространения волн в цилиндрических телах, развиты эффективные методы решения обратных задач акустики.

     В дальнейшем, совместно с В.А. Бабешко и И.Ф. Образцовым, им сделано открытие "Установление новых резонансных механических систем, содержащих упругие массивы и твердые тела".

     Рассматривая краевые задачи для полуограниченных тел, И.И. Ворович изучил n-кратную полноту специальных подсистем корневых векторов полиномиального операторного пучка степени 2n. Эта проблема, тесно связанная с известными классическими исследованиями М.В. Келдыша, впоследствии послужила предметом многочисленных исследований математиков. Кроме того, эти исследования получили широкое применение в сейсмологии, дефектоскопии, виброакустике.

     Третья область научных интересов И.И. Воровича - математическая экология. В 1971 г. совместно с коллегами приступил к построению математической модели Азовского моря. Эти пятнадцатилетние исследования завершились созданием математического аппарата, адекватно описывающего Азовское море: его гидродинамику, гидрохимию, кормовую базу, загрязнители, живые объекты. Наряду с анализом народнохозяйственных проблем, удалось получить ряд важных естественнонаучных выводов, характеризующих жизнедеятельность сложных экологических систем. И до настоящего времени модель является уникальной по адекватности и полноте учтенных факторов.

     Академик И.И. Ворович вел активную научно-организационную работу: входил в состав Российского Национального комитета по теоретической и прикладной механике, являлся председателем Головного совета "Механика" Министерства образования РФ, председателем Ростовского отделения Российской инженерной академии. В Северо-Кавказском научном центре высшей школы И.И. Ворович возглавлял Отделение математики и механики, он – член Главной редакции и председатель редколлегии журнала "Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Естественные науки".

     Военная и трудовая деятельность академика И.И. Воровича отмечена государственными наградами - 5 орденами и 12 медалями CCCР и РФ.

Источник:  http://www.math.sfedu.ru/niimpm/vorovich.ru.html

"Математик" - почти синоним слова "материалист".
Ученый Ворович верит в Бога?
«Ну, как вам сказать... Иногда, написав какую нибудь формулу, я думаю:
"Красиво получилось! Наверное, без вмешательства Бога не обошлось".
Возможно, именно он дает математике красоту»

     В истории Ростова есть немало людей, оказавших свое влияние на жизнь города своего времени. Статьей об одном из таких людей, ученом, Воровиче Иосифе Израилевиче я начинаю цикл историй о великих людях нашего города. Он известен на весь мир, хотя его имя не часто мелькает на страницах газет и журналов, – директор НИИ механики и прикладной математики Иосиф Ворович не любил давать интервью. («Ну, просто не всегда есть время и желание общаться», - уклончиво говорил он). Между тем, не так-то просто скрыться от всеобщего внимания, являясь членом самых престижных международных обществ и академий, лауреатом двух Государственных премий. В дни 250-летия Ростова он был назван ученым года. «Я бы назвал его ученым века», - добавил председатель Северо-Кавказского научного центра Юрий Жданов, поздравляя Воровича.

     Иосиф Израилевич не коренной ростовчанин. Он родился в г. Стародубе Брянской области. В 1937 г. поступил на первый курс механико-математического факультета Московского госуниверситета, в 1941 г. он был призван в ряды Красной Армии, в которой прослужил до 1950 г. Был участником Великой Отечественной войны и Парада Победы.

     Как ни странно, с нашим городом и с РГУ Воровича связал случай. После демобилизации из армии стал вопрос о выборе жизненного пути. В Москве жилья не было и друзья посоветовали найти работу с предоставлением жилья в не столичных регионах – Томске, Горьком, Ростове-на-Дону. Вакансии были везде. А в Ростов уговорил приехать ректор РГУ, Белозеров. Ростов так Ростов. Таким образом, благодаря Ее Величеству Судьбе, Иосиф Израилевич связал свою жизнь с нашим городом, в котором прожил большую часть своей жизни, занимался наукой, воспитал целую плеяду замечательных математиков, стал основателем института механики и прикладной математики.

     Перечисление титулов и заслуг этого человека займет немало места: действительный член Академии Наук СССР, позже - России, состоял членом Бюро Отделения Проблем машиностроения, механики и процессов управления Академии наук, профессор, директор Научно-исследовательского института механики и прикладной математики и заведующий кафедрой упругости механико-математического факультета ростовского государственного университета, председатель Ростовского отделения Инженерной Академии России, председатель бюро отделения механики и прикладной математики Северо-Кавказского Научного Центра высшей школы, председатель Совета по присуждению степени доктора и кандидата физико-математических наук, председатель ученого совета научной Программы Министерства образования Российской Федерации "Механика деформируемого твердого тела", заместитель председателя редакционной коллегии научного журнала "Известия Северо-Кавказского Научного центра высшей школы. Естественные науки", лауреат Госпремии СССР 1983г и Госпремии России 1999г. И это еще далеко не все его заслуги.

     Несмотря на всевозможные звания, награды, высокопоставленные должности Ворович всегда оставался Человеком. Несмотря на то, что все свое время он отдавал работе – был очень общительным. Никогда не смотрел сквозь человека, думая о своем. Его неподдельный интерес к собеседнику, к мыслям вызывал восхищение. Отдельно стоит сказать о чувстве юмора И.И. Воровича. Как сказал один из близких к нему людей: «Это надо видеть, как сначала озорно загораются его глаза, потом лицо озаряет детская улыбка... И вот он еще ничего не сказал, но вы уже видите, что его переполняет радость от того, что сейчас, немедленно он поделится с вами этой шуткой, которую только что придумал или вспомнил, и он предвкушает удовольствие от вашей реакции».

     Примерно в интервале с 1975 по 1982 год существовала хорошая традиция. В период летних каникул ростовская школа механики под руководством ее создателя и руководителя почти в полном составе отправлялась вверх по Дону на остров Буян на двухнедельную рыбалку. Именно здесь рождались различные истории и байки, которые постепенно превращаются в легенды... Например, история о том, как профессор Ворович поймал редкую гостью Дона – севрюгу, но отпустил на волю из соображений гуманности.

     Во вновь созданном институте механики и прикладной математики И.И. Ворович помимо традиционных для ростовской школы направлений прикладной математики, решил развивать новое научное направление – математическое моделирование в задачах экологии и экономики. Проблема была актуальна: прямо на глазах жителей Дона и Приазовья начало иссякать рыбное изобилие. Нужно было принимать какие-то меры для спасения моря и его флоры и фауны.

     Для Воровича вопрос стоял иначе: можно ли с помощью средств математики и вычислительной техники исследовать проблему Азовского моря и получить достоверный прогноз о последствиях для экосистемы Азовского моря от тех или иных воздействий. 10 лет работы над проблемой дали результат – коллектив ученых, который возглавлял Ю.А. Жданов, был удостоен высшей награды для ученых страны – Государственной премией СССР. И.И. Ворович руководил математической частью всей работы над проблемой. А полученный опыт использовался при анализе экологического состояния других природных объектов – Байкала, Севана.

     В ходе своей научной деятельности Иосиф Израилевич сделал научное открытие, с которым, кстати связана интересная история – ему никто не поверил. А оппоненты – американские ученые - отрицали возможность такого результата. Однако после того, как материалы работы ученого были изучены – действительно, было сделано важное научное открытие.

     Увлекательнейшая, но и непростая область механики – теория оболочек или тонкостенных конструкций. Эта область науки всегда интересовала Воровича. Кстати, стоит сказать, что вся теория имеет важное практическое применение: фюзеляж самолета, купол здания, крыша ангара или выставочного павильона.

     У И.И. Воровича всегда было особое, трепетное отношение к книгам. Его дом – заставлен книгами, книги повсюду. Ненужных или бесполезных книг нет. Сам Ворович автор более чем 300 научных работ, монографий.

     На столе лежит рукопись учебника по механике для университетов. Пачка листов, аккуратно исписанных простым карандашом, который он во время всего разговора вертит в руках. На верхней странице написано: "Лекция №59. "Система координат, связанная с Землей". И.И. Ворович объясняет: «Понимаешь, все в мире связано с вращением Земли... Земля вращается. Время бежит. Человек работает. Жизнь продолжается...»

     Но к сожалению, жизнь оборвалась... Вечером, 6 сентября 2001 года, на восемьдесят втором году жизни скончался директор Института механики и прикладной математики, академик РАН, профессор Иосиф Израилевич Ворович. В этом году должно было исполниться 30 лет его руководства институтом, без которого, как говорят сотрудники, он не мыслил своей жизни. Он работал без отпусков, практически жил в институте. В день смерти он пришел на работу, вечером по обыкновению попрощался с сотрудниками, а дома, когда он пришел с работы, его сердце остановилось. Смерть была моментальной...

     Но если задуматься о его словах: «Понимаешь, все в мире связано с вращением Земли... Земля вращается. Время бежит. Человек работает. Жизнь продолжается...» - ведь все верно..... Жизнь продолжается. И.И. Воровича нет, но его дела, его работы живут. Живут в книгах, в его учениках, в научной школе, в институте его имени.

В статье использованы материалы из книги "ВОРОВИЧ ИОСИФ ИЗРАИЛЕВИЧ, визитная карточка ученого", Ростов-на-Дону, МП Книга, 2000.

Автор – ginn
06.04.2008 г.

Источник:  Ростов-на-Дону - знаменитые люди Дона, ТЕМЕРНИК.РУ

     Весной 1967 года, когда всё прогрессивное человечество только и делало, что собиралось праздновать пятидесятую годовщину Великой Октябрьской революции, мы с Семой Шлафманом, студенты второго курса мехмата, обсуждали вопрос, как подойти к профессору Воровичу и напроситься у него делать курсовую работу. Сложность заключалась в том, что Ворович у нас ничего не читал, а потому надо было подойти и сказать: «Здрасьте, дяденька! А не возьмете ли вы нас, таких умненьких и хорошеньких, себе под руководство. А мы...» Впрочем, оказалось, что страхи первого свидания оказались напрасными. Ворович, назначив нам время встречи, пришел вовремя и, спросив деловито, какие у нас оценки, сказал: «Я могу предложить вам работать в трех направлениях. Вы можете заняться почти чистой математикой, прикладными задачами или экспериментом». Не раздумывая, мы сказали, что кроме как о чистой математике мы больше ни о чем и не мечтаем. «Ладно, - сказал Ворович, - приходите в среду, я принесу свою диссертацию, почитаете, потом посмотрим, чем вы займетесь».

     Я не напрасно сказал, что первая встреча состоялась вовремя. Потому что потом это оказалось большой редкостью. Иосиф Израилевич был демократичным человеком. Если его просили о встрече, он не отказывал никому. К нему шли не только студенты, аспиранты и сотрудники, но и большое число "первооткрывателей новых законов природы", которые с легкостью ниспровергали закон сохранения энергии и с удивительной регулярностью утверждали, что заставив тело вращаться достаточно быстро, мы можем освободить его от действия силы тяжести. Ворович не отказывал во встречах никому. Но назначал всем встречи на один и тот же день и час, который, как он помнил, у него должен быть свободным. В такой день перед его кабинетом собиралась приличная очередь из студентов и аспирантов, мимо которой регулярно в кабинет шествовали такие великие люди, как Виктор Иосифович Юдович...

     Вторая встреча состоялась с опозданием в несколько дней. Ворович несколько раз забывал принести свою диссертацию. Наконец мы ее получили со словами, что дается она нам на лето, а потом будет забрана. И чтобы мы не вздумали ее потерять, поскольку это единственный оставшийся экземпляр, а экземпляр из Ленинки давно потерян. Конечно, мы ответили, что мы не потеряем этот драгоценный кирпич. Это было принято Воровичем со скептицизмом, поскольку наш вид явно не внушал ему доверия. Да и кто-кто, а уж он-то хорошо знал на собственном примере, что такое люди, желающие заниматься теорией... Глядя на этот толстый кирпич-диссертацию, я и не подозревал, что он определяет мою дальнейшую судьбу на долгие годы и что мне придется заниматься этой рукописью не только ближайшие полгода, но и позже.

     Первые попытки разобраться, что же написано в докторской диссертации Воровича, показали нашу с Семой полную математическую безграмотной и некомпетентность. Поэтому мы сделали фотокопии диссертации и принялись читать книги по функциональному анализу, осваивая такие премудрости, как обобщенные производные и соболевские пространства. Дело усугублялось тем, что студентам-механикам функциональный анализ в те годы не читался, как и теория функций действительного переменного, а потому в головах наших после интенсивного летнего чтения была полная каша. Тем не менее в начале сентября мы встретились с Воровичем и нахально заявили, что мы хотим работать именно в направлении его докторской диссертации. Ворович с облегчением забрал свою рукопись и сказал: «Значит, так...» Означало это, что попробовать он с нами попробует, однако ни за что не ручается. При этом он сформулировал задачу, которую мы должны были решить за этот год. Теперь-то я понимаю, что задача была чепуховая, но тогда мы с Семой не знали, с какого бока к ней подойти. Далее все наши встречи с Иосиф Израилевичем начинались словами: «Так какую задачу вы решаете?» И мы начинали напоминать, слыша воровичевское «Ага, значит так... И что нового у вас?» Поскольку нового не было ничего, то этот вопрос сурового руководителя всегда приводил нас в трепет. Вопрос «что нового?» Ворович задавал каждому своему студенту и аспиранту. До сих пор не знаю, что он надеялся услышать в ответ. Однако этот вопрос безусловно оказывал свое стимулирующее действие.

     На третьем курсе Ворович начал читать у нас в группе сопромат. Это был самый простой курс, который я услышал в университетских стенах, краткий и прозрачный. Много позднее я понял, каким он мог быть кошмарным. Достичь такой легкости и элегантности в изложении достаточно скучной и рутинной науки мог только человек, который действительно понимал и знал досконально ее основы. А кристально ясное изложение – это удел немногих.

     Ворович обладал удивительным умением интересно рассказывать совершенно неинтересные вещи. Можете представить, как он рассказывал то, что было действительно интересно! Некоторые рассказы Воровича о годах, проведенных в МГУ и Академии Жуковского, я слышал много раз. Каждый раз они обрастали новыми неожиданными подробностями. Ворович имел хорошее чувство юмора и умел подтрунить даже над самим собой. Чего стоил его рассказ о том, как в Академии шутили, что в ней имеется только один честный человек, и тот Ворович!

     Однако следует вернуться к диссертации Воровича, поскольку цена человека науки определяется не его хорошими шутками и обаянием, а опубликованными работами. Только лет через пять после первых попыток чтения докторской диссертации Воровича я в полной мере смог оценить, насколько глубокие и тяжелые результаты получил он в области математической теории пологих оболочек. Эта диссертация так и не была опубликована, хотя во время защиты в ленинградском университете Воровичу было предложено издать ее в виде монографии. Позднее Иосиф Израилевич говорил, что он считал, что там еще много незаконченных результатов, а потому надо с публикацией подождать до их завершения. Оказалось, что результатов, которые можно было бы еще получить, в этой области не так уж и много. В основном это были результаты, связанные расширением типов краевых условий и т.п. Основные же изобретенные Воровичем приемы в этой области сохранились практически без изменения. К сожалению, не только сама диссертация не была опубликована, но и отдельные результаты по диссертации были опубликованы, в основном, в Докладах АН СССР, где доказательства не приводятся. На протяжении десятков лет я с интересом наблюдал, как многие частные результаты этой диссертации были переоткрыты и публиковались на Западе математиками, имеющими громкие имена. При этом никаких ссылок на первооткрывателя как правило не делалось. Вообще с этой диссертацией связано много удивительных вещей, начиная с факта таинственной пропажи диссертации в Ленинке и кончая тем, что данную диссертацию показывали классику современной математики Жюлю Лерэю во время его визита в Ленинградский университет. Диссертация была блестящим примером применения методов, разработанных самим Лерэем для решения абстрактных проблем.

     Будучи студентом и аспирантом я был не слишком счастлив тем, что, в отличие от остальных научных руководителей, Ворович не тащил своих студентов за руку. Он не пытался проверять выкладки. И даже задачи ставил достаточно редко, в основном спрашивая, а чем же я занимаюсь. Сейчас я понимаю, что уровень Воровича был таков, что он мог определить, правильный это результат или неверный, на интуитивном уровне. В области математических методов в механике специалистов всегда было немного: слишком это тяжелая область, где нужны знания и чистой математики, и механики, а полученные результаты большинством механиков рассматриваются как ненужное баловство (и напрасно!). Поэтому такая не слишком плотная работа со своим студентом–аспирантом меня сильно обескураживала. Теперь, с позиции приобретенного опыта, я глубоко благодарен именно за этот тип руководства, когда руководимому ничего не навязывается, а предоставляется определенная самостоятельность. Позднее оказалось, что и руководить в такой манере не так-то просто...

     Будучи в душе человеком штатским, Ворович сохранил трепетное отношение ко всему военному. Он с упоением мог говорить о своих учителях Пугачеве и Вентцеле. На него, безусловно, производило впечатление, что они были генералами. Однако учителя его были людьми выдающимися вне зависимости от того, имели они погоны с большими звездами или нет. Под влиянием Воровича на кафедре теории упругости день Советской Армии отмечался всегда как самый большой праздник. С ним могло сравниться лишь празднование 8 марта, Женского дня, во время которого все женщины кафедры чувствовали себя королевами. Каких только историй не наслушались мы во время этих празднований! Многие были смешные, некоторые не очень. Однажды Ворович с большим огорчением рассказывал, как в самом конце войны в Японии он был обладателем толстой пачки приказов для летчиков-камикадзе, подписанных императором Японии. И всю ее роздал, ничего себе не оставив.

     Штатский, но глубоко чтящий русскую армию, постоянно забывающий мелкие обещания, Ворович был образцом в том, что называется сохранением военных секретов. Казалось бы, какие уж там секреты, что представляла собой кандидатская диссертация Воровича 50 лет назад, которую он написал в закрытом заведении. Однако никто не знал даже ее названия. Только совсем недавно, когда я начал читать курс теории управления и сказал о том Воровичу, он сказал, что именно вопросы этой теории и были предметом его кандидатской диссертации.

     Среди выдающихся математиков очень много людей, поглощенных самими собой и своими проблемами. Внешне такие люди неинтересны. Иногда создается впечатление, что они даже туповаты, не интересуются ничем. О Воровиче этого не мог сказать никто. Он с таким интересом выслушивал собеседника и давал такие ответы, что всегда казалось, что он знает о предмете разговора много больше, чем его собеседник. Впрочем, в вопросах механики часто это так и оказывалось. И обнаруживалось, что Ворович хорошо знает и поэзию, и театр, разбирается в литературе и в философии. Ворович был удивительно интересным человеком. Его патриотизм был естественным. Он заслуженно гордился всеми своими наградами, военными и академическими. Поколения студентов мехмата РГУ были воспитаны на его лекциях. Ворович был настоящий Профессор, достойный представитель российской науки. Человек, который вынужден был подчиняться внешним обстоятельствам, но всегда оставался самим собой. Он был из тех, кто определяет, как нужно жить в науке.

Л.П. Лебедев

Источник:  Профессор Ворович

     В жизни моего поколения война сыграла определяющую роль, и каждый из нас почти каждый день каким-то уголком памяти и сознания касается этих незабываемых тяжелых дней. Я был студентом 4 курса механико-математического факультета МГУ, жил в знаменитом на всю Москву студенческом общежитии на Стромынке. К тому времени факультет был одним из лучших в мире в области точных наук. В его стенах можно было встретить выдающихся математиков и механиков XX века: С.Л. Соболева, И.Г. Петровского, А.Н. Колмогорова, С.А. Чаплыгина, А.Н. Крылова, Л.С. Либензона. Со студентами работали совсем молодые: М.В. Келдыш, М.А. Лаврентьев, Л.И. Седов, И.М. Гельфанд, А.Ю. Ишлинский, А.А. Ильюшин. Естественно, что учеба для меня тогда составляла смысл жизни, и я с большим увлечением работал над курсовым проектом у будущего академика А.Ю. Ишлинского по теме "Контактные задачи теории упругости". Много лет спустя, когда я начал работать в РГУ, в качестве курсовых и дипломных работ я дал темы из этой области науки и с большим удовлетворением могу отметить, что Ростов и Краснодар стали центрами мирового масштаба в развитии этой проблематики. Но время неумолимо шло вперед, приближалось роковое лето 1941 года.

     В середине июня у меня состоялась последняя предотпускная консультация у А.Ю. Ишлинского, снова мы с ним встретились уже после войны, а в субботу, 21 июня наша группа сдала последний экзамен за 4 курс. В воскресенье 22 июня мы с товарищем по курсу Марком Хасменником (впоследствии погиб в Московском ополчении) с утра отправились в однодневный студенческий дом отдыха в Сокольниках, потом выступление В.М. Молотова, стихийное собрание курса в старом здании мехмата на Моховой против Манежа, и единогласное решение всего курса о добровольном вступлении в ряды Красной Армии. Однако судьбе было угодно распорядиться иначе. В начале июля из Москвы вышел первый эшелон с московскими студентами - бойцами строительных частей для возведения противотанковых укреплений. Первоначальный пункт назначения нашего эшелона - Смоленск. Но эшелон шел медленно, пропускали к фронту войска и технику, навстречу непрерывным потоком шли эшелоны с ранеными, оборудованием и людьми - женщинами, детьми, стариками - из оккупированных противником областей страны.

     Под Брянском попали под первую бомбежку, ехать к Смоленску было невозможно, уже начиналось Смоленское сражение, и нас высадили под Брянском в районе деревни Снопоть, где мы и стали возводить противотанковые укрепления. Над нами непрерывно летали фашистские самолеты-разведчики, но нас они не трогали. Видимо, считали, что сами по себе укрепления, не имеющие артиллерийской поддержки, для них не опасны. В сентябре 1941 г. почти вся мужская половина нашего университетского курса была призвана в Советскую Армию. И все мы были направлены в Военно-воздушную инженерную академию им. Н.Е. Жуковского. Так я стал слушателем, думаю, одного из лучших высших технических учебных заведений страны, а возможно, и мира.

     Кому пришла мысль использовать студентов университета для подготовки столь нужных армии инженеров, а также сама постановка образования в Академии - все это весьма интересные проблемы, требующие самостоятельного детального изучения. Достаточно сказать, что из той казармы, где я жил, вышло семь членов-корреспондентов и академиков АН СССР. Пока только замечу, что были призваны студенты-математики, механики, физики, химики из всех университетов страны, в том числе и Ростовского. Из их рассказов я узнал о нем много, еще не подозревая, что с ним будет связана вся моя жизнь. В "Жуковку" вместе со мной были направлены Толя Мышкис, Юра Кочетков, Вадим Адамышев, Сергей Белоцерковский, Игорь Казаков, Женя Забабахин и закончивший к тому времени мехмат Никита Моисеев и многие другие мои университетские друзья.

     Обучение в академии прерывалось командировками в действующую армию, куда слушатели направлялись по необходимости. Так, в 1942 г. я попал на Волховский фронт вместе с Игорем Казаковым, где уже служил авиаинженером Н.И. Моисеев. Мы попали в полк истребителей на должности старших техников эскадрилий по вооружению. Обстановка в это время на Волховском фронте была до крайности тяжелой. Фашисты окружили Ленинград, имели большое преимущество в воздухе, наш полк нес большие потери в материальной части и в летном составе. Тяжело было выпускать машины на боевые задания, не было никакой уверенности в том, что летчик вернется живым. Летчик должен быть уверенным в том, что ни один пулемет, ни одна пушка, ни один прицел не откажет в бою, и между летным и техническим составом устанавливалось какое-то особое чувство взаимного доверия. Бывало, целыми сутками не удавалось ни на минуту сомкнуть глаз, так каждую ночь напролет приходилось ремонтировать подбитую материальную часть с тем, чтобы с наступлением светлого времени суток выпустить в полет как можно больше машин. В течение дня надо было принимать возвращающиеся из боя машины, проводить возможный ремонт, заменять вышедшее из строя вооружение, пополнять боеприпасы, горючее. Враг был жесток и неумолим, наш аэродром часто бомбили, потери были большие. В конце войны я был адъюнктом академии и, благодаря этому счастливому обстоятельству, стал участником парада Победы 24 июня 1945 г. Хорошо помню это незабываемое событие моей жизни. На парад выводились сводные полки от фронтов и по одному батальону от каждой академии, дислоцированной в то время в Москве. С утра 24 июня в Москве шел теплый летний дождь. Хорошо помню место у ГУМа, где стояла "Жуковка" на Красной площади во время парада. С моего места было хорошо видно, как Жуков и Рокоссовский объезжали парадный строй. Помню, как Жуков срывающимся голосом поздравил батальон "Жуковки" с Победой, помню, как, проходя у Мавзолея, видел брошенные колонной знаменосцев трофейные знамена...

     Через несколько дней я получил приказ отправиться к новому месту службы в Забайкальский округ в г. Читу, а оттуда меня назначили в 10-й Гвардейский авиационный полк, который стоял в Монголии на аэродроме Тамцак-Булак. Здесь вступил в должность техника звена по вооружению, а затем инженера авиаэскадрильи. Полк летал на новейших самолетах конструкции Туполева. Страна готовилась к выполнению союзнического долга на Дальнем Востоке, и в начале августа начались боевые действия. В начале сентября перелетели на аэродром Саншилиту, что в 60 км от Порт-Артура, где и закончили войну.

     Спустя много лет, будучи избранным в члены-корреспонденты АН СССР, я был представлен академику А.Н. Туполеву, который был действительным членом нашего отделения механики, машиностроения и процессов управления. Узнав, что во время войны я работал на машинах его конструкции, он при каждой нашей встрече подробно расспрашивал об этом.

     Хочу рассказать еще о двух весьма характерных эпизодах. В нашем студенческом общежитии на Стромынке работали женщины - убирали комнаты. Они прирабатывали тем, что стирали студентам рубашки. За несколько дней до войны я отдал свои рубашки для стирки одной из них. Ни имени, ни фамилии ее, к сожалению, уже не помню. Кажется, звали ее Валей. Перед отъездом к новому месту службы на Дальний Восток мне захотелось зайти в общежитие на Стромынку, где еще находился госпиталь. Каково же было мое удивление, когда встретил там Валю. Радостно обнялись, и она мне говорит: «Знаешь, я твои рубахи сохранила и тебе их отдам». Я был поражен, и спрашиваю: «Зачем было четыре года их сохранять, лучше бы продала, время-то было голодное?». Она в ответ: «Я думала об этом, но мне казалось, что если я это сделаю, то тебя убьют, война ведь». Такой же разговор был у меня с моей ныне покойной сестрой Женей. Мы встретились, когда я вернулся с Дальнего Востока, а она приехала в Москву из Ульяновска, куда была эвакуирована вместе с заводом. Она мне вернула несколько старых тетрадей с моими студенческими конспектами. С удивлением я спросил, зачем было столько лет их хранить и возить в Ульяновск и обратно. Ответ был такой же: «Мне казалось, что если я их выброшу, то с тобой что-то случится».

     Пожалуй, этими эпизодами, в которых для меня заключено слишком многое, я и закончу свое воспоминание о войне.

Иосиф Ворович

Источник:  Парад Победы в памяти моей

К началу

ЛИТВЕР ЕФИМ ЛЬВОВИЧ (1915-1982)

     Ефим Львович Литвер по окончании физико-математического факультета в РГУ в 1938 г. поступил в аспирантуру. В июне 1941 г. был призван в Красную Армию. В составе курсантского полка участвовал в обороне Ростова-на-Дону, во взводе разведки в Донбассе. С 1942 г. - офицер-артиллерист стрелковой дивизии. Освобождал Молдавию, Варшаву, участвовал во взятии Берлина.

     Награды: Орден "Красного Знамени", три ордена "Отечественной войны", медали: "За оборону Кавказа", "За освобождение Варшавы", "За взятие Берлина", "За Победу".

     В Армии на территории Германии находился до марта 1947 г.

     После демобилизации вернулся в университет, вскоре (1949 г.) защитил кандидатскую диссертацию и работал доцентом.

Источник:  http://www.math.rsu.ru/victory/spisok.ru.html#7

К началу

ЗАРИПОВ РУДОЛЬФ ХАФИЗОВИЧ (1929-1991)

     В конце 50-х гг. появилась серия статей, в которых молодой математик Р.Х. Зарипов решил несколько трудных проблем в области нелинейных интегральных уравнений типа свертки. В 1958 г. он успешно защитил на эту тему диссертацию и, наверное, стал бы хорошим специалистом в этой глубоко математической области исследований, если бы не страсть к музыке, не стремление проникнуть в мир творчества и попытаться (в который раз!) использовать алгебру для изучения тайн гармонии.

     В 1960 г. в научном журнале "Доклады АН СССР" появилась статья с непривычным для этого журнала названием: "Об алгоритмическом описании процесса сочинения музыки". Для ее автора, Р.X. Зарипова она стала поворотным пунктом в научной работе. С этого времени и до конца жизни он посвятил весь свой талант и силы исследованию процессов творчества.

     Будучи профессиональным математиком, он всерьез занимался психологией творчества и в течение ряда лет работал в лаборатории эвристики в Институте общей и педагогической психологии, считая, что контакт с психологами необходим для его исследований. И все эти годы Р.X. Зарипов продолжал создавать программы, воспроизводящие различные этапы сочинения музыкальных произведений, и анализировать произведения композиторов-профессионалов.Он часто выступал на различных конференциях, читал лекции и всегда сопровождал доклады исполнением на виолончели произведений, созданных по его алгоритмам на ЭВМ. Сочиненные машиной мелодии аранжировали и исполняли известные композиторы и коллективы музыкантов. Его книгу "Кибернетика и музыка" (1971) перевели и издали в Италии, а публикации о машинных сочинениях, созданных по его алгоритмам, обошли весь мир. Зарипов становится признанным авторитетом в области машинной музыки. Книга "Машинный поиск вариантов при моделировании творческого процесса" (1983) подвела итог нового этапа исследований, посвященных построению моделей процесса генерации музыкальных и иных произведений искусства. В конце 80-х¬гг. Р.X.¬Зарипов разработал обширную программу исследований, нацеленную на создание систем искусственного интеллекта и способную воспроизводить деятельность, характерную для процессов творчества. И лишь преждевременная смерть оборвала его работу над реализацией этой программы.

Источник:  http://www.fio.by/vypusk/Potok_63/group_1/user_5/Zaripov.htm

ЗАМЫСЕЛ РУДОЛЬФА ЗАРИПОВА

     Советскому математику Рудольфу Хафизовичу Зарипову замысел автомата-композитора пришел в голову еще в юности. Это было в 1947 году. Рудольф Зарипов жил тогда в родной Казани и учился в музыкальном училище.

     Однажды, готовясь к экзамену по гармонии, он подметил, что школьная гармонизация мелодий вполне поддается математическому расчету (уже тогда Рудольф был страстным любителем математики). Он прикинул несколько способов расчета аккордов и понял, что дело это доступно любой счетной машине. Но тут же у пытливого юноши мелькнула другая мысль: а что, если попробовать вычислять не только аккорды, но и главнейшую составную часть музыки — мелодии? Ведь и мелодии подчиняются закономерностям. И законы их, вероятно, тоже можно выразить математически!

     Нет, тогда Зарипову не удалось даже начать решение задачи математического выражения и вычисления мелодий. Слишком это оказалось трудно. И в книгах Рудольф об этом ничего не нашел. Юношеский замысел остался без ответа.

     Потом, не бросая любимой виолончели, Рудольф поступил в университет, потом добавил к увлечению музыкой и математикой рисование, потом стал еще и страстным радиолюбителем - коротковолновиком, "путешественником по эфиру". В этом невысоком тихом молодом человеке скрывалась редкая многогранность интересов, кипучая, деятельная энергия. Ему всегда было мало какого-нибудь одного дела, он постоянно "гнался за несколькими зайцами". И, против морали старой пословицы, ловил их!

     Давняя мечта об автомате-композиторе стала одним из "зайцев" уже по завершении высшего образования, когда Зарипов поступил в аспирантуру Ростовского университета. Но особенно увлекся Рудольф своей юношеской идеей после защиты кандидатской диссертации — как только его послали в Москву для изучения и освоения кибернетической электронно-счетной машины "Урал".

     Об экспериментах кибернетического звукотворчества, которые вели американцы, Зарипов тогда ничего не знал. Может быть, это и к лучшему. Рудольф пошел собственным путем, сразу поставил себе труднейшую задачу: машинное конструирование мелодий. Именно мелодий!

ДНИ И НОЧИ

     Июльскими ночами 1959 года на четырнадцатом этаже громады Московского университета на Ленинских горах одиноко светилось окно. За ним, в маленькой комнатке студенческого общежития, сидел над бесконечными расчетами Рудольф Зарипов. Ранним летним рассветом ложился на пару часов спать, в восемь утра шагал в один из московских институтов для практики управления электронно-счетной машиной. Весь рабочий день сидел за пультом, командуя решением мудреных математических задач. Вечером, когда пустели комнаты института, оставался за машиной и занимался другой работой, любительской, на которую получил любезное разрешение от начальника машины Бориса Михайловича Романова: учил "Урал" композиторскому искусству. Ночью готовил программы на завтра.

     Он жил словно в тумане, на предельном напряжении сил, не давал себе отдыха ни на минуту, почти не ел. Иначе было, по его мнению, "нельзя", ибо совсем немного оставалось до отъезда из Москвы.

     Обучение машины мастерству вычисления мелодий поначалу шло туго. Первые пробы провалились: "Урал" не мог "придумать" ничего путного. Тонкие, интимные, порой неосознанные самими композиторами законы мелодий было очень трудно сформулировать и переложить на язык математических команд. Рудольф исследовал множество нот и всюду видел чрезвычайное многообразие, неповторимость мелодических оборотов. Законы мелодий оказались неизмеримо более сложными и гораздо менее изученными, чем давно известные законы гармонии, аккордов.

     Но шаг за шагом работа шла вперед. Порой напрасная, уже сделанная раньше, но не кибернетиками, а музыковедами. Позднее Зарипов "открыл", например, книгу профессора Московской консерватории Мазеля "О мелодии", в которой было раскрыто много важного в логике мелодических форм. Жаль, что тогда, в 1959 году, он не знал этой книги. Программы команд машине пришлось составлять, как говорят математики, "с нуля", буквально на голом месте.

     И вот Рудольф окончательно "договаривается" с машиной. Любую ноту он обозначает пятизначным числом, в котором две первые цифры дают порядковый номер звука, третья — его длительность, а четвертая и пятая — высоту. Он "приказывает" машине заканчивать мелодию всегда первой ступенью лада, причем "шагать" к концу возможно более коротким интервалом. "Запрещает" ставить подряд более шести нот, идущих в одном направлении (вверх или вниз). Наложено "вето" на парные шаги, превышающие в сумме октаву. Предусмотрены и другие правила для смены направлений движения мелодии.

     Специальный раздел программы Зарипов посвятил ритму — отдельно для маршеобразных мелодий (со счетом "раз-два-три-четыре") и для вальсов (со счетом "раз-два-три"). Особо учтено число частей будущих произведений, количество тактов в каждой части.

"УРАЛЬСКИЕ НАПЕВЫ"

     И вот готов первый, опытный алгоритм — набор математических правил для составления мелодий. Написан первый вариант программы команд кибернетическому "музыканту". Зарипов переносит алгоритм на "ленту памяти", налаживает "генератор случайных чисел" — источник "числового шума", из которого "Урал" будет выуживать свои мелодии, и нажимает кнопку "пуск". На этот раз машине заказан вальс. Через несколько секунд "творчество" закончено. Машина деловито печатает на ленте "музыкальный" ответ. Новый нажим на пусковую кнопку — и скоро-скоро "сочинен" второй вальс. Зарипов еще не знает, что за музыка получилась. Расшифрует числа он потом, ночью. А теперь заказывает "Уралу" марш.

     И тут происходит непонятное. "Урал" почему-то "не хочет" сочинять марш. Он "бунтует", останавливается, сам включает уже прочтенную ленту задания, крутит ее без конца. Громадная, раскинувшаяся в нескольких комнатах электронная машина бессмысленно моргает своими неоновыми глазками и не выдает никакой продукции.

     Зарипов останавливает машину и заказывает еще один вальс. Все в порядке. Через положенное число секунд у него в руках третий рулончик с зашифрованным в столбиках пятизначных чисел вальсом машинного изготовления. А когда он опять пробует заказать "Уралу" марш, повторяется нелепый "бунт".

     «Что за притча? — мучительно думает Зарипов. — Почему "Урал" обуяла ненависть к маршам?»

     Буквально за день до отъезда из Москвы причина "каприза" машины отыскалась. Оказывается, переписывая программу, Рудольф в одном месте ошибся - вместо числа "1777" поставил "1177". Это и спутало исполнительный кибернетический механизм.

     В последний вечер "Урал" сочинял только марши. Вплотную сесть за расшифровку машинных композиций Зарипову удалось лишь дома, в Ростове. И некоторые мелодии ему явно понравились. Конечно, им было очень далеко до "Подмосковных вечеров". «Но ведь это первые из первых машинных мелодий!» — думал Рудольф. А один из маршей ему так полюбился, что целую неделю не выходил из головы.

     Спустя год на страницах "Докладов Академии наук СССР", в разделе "Кибернетика и теория регулирования", появилась публикация Зарипова под заглавием "Об алгоритмическом описании процесса сочинения музыки". Представил ее известный ученый академик Соболев. Наверное, впервые за свое существование самый маститый из всех наших научных журналов напечатал несколько нотных строк. И они были рождены не живым порывом человеческого вдохновения, а научным знанием, вложенным в машину, и стремительным каскадом автоматических электронных всплесков. Позднее, в популярной статье, опубликованной журналом "Знание — сила", Зарипов назвал эти мелодии "Уральскими напевами".

Источник:  Фрагменты книги Глеба Анфилова  «Физика и музыка», Детгиз, 1963 г. История алгоритмической музыки в СССР. Хронология создания первых компьютерных алгоритмов синтеза тональной музыки.

К началу

ЮДОВИЧ ВИКТОР ИОСИФОВИЧ (1934-2006)

     Девятнадцатого апреля 2006 года на 72-ом году жизни после тяжелой болезни скончался выдающийся ученый с мировым именем, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой вычислительной математики и математической физики РГУ, президент Ростовского математического общества, член Национального комитета РАН по теоретической и прикладной механике, лауреат премии имени академика Г.И.Петрова, Заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации Виктор Иосифович Юдович.

     Виктор Иосифович родился 4 октября 1934 года в Тбилиси. Вскоре вместе с семьей он переехал в Ростов. Окончив в 1952 году школу с золотой медалью, Виктор Иосифович поступил на физико-математический факультет РГУ. Свою первую научную работу он опубликовал в журнале ПММ совместно со своим научным руководителем, ныне покойным И.И. Воровичем, в 1957 году по результатам курсовой работы. Результаты его дипломной работы были опубликованы в журнале "Доклады АН СССР".

     После окончания учебы Виктор Иосифович остался работать в университете. В 1962 году он защитил в МГУ кандидатскую, а затем в 1972 году в Институте Проблем Механики АН СССР и докторскую диссертацию. Решениями диссертационных советов обе эти работы были признаны выдающимися.

     В 1972 году Виктор Иосифович возглавил кафедру вычислительной математики РГУ и руководил ею до конца жизни. Щедро делясь своими научными идеями с многочисленными учениками, Виктор Иосифович стал основателем ростовской научной школы по математической гидродинамике. Среди его учеников 25 человек стали кандидатами, а 5 — докторами физико-математических наук. Более сорока лет на мехмате РГУ под его руководством работал семинар "Математические вопросы гидродинамики", на котором не раз выступали известные российские и зарубежные ученые.

     Его блестящие результаты по глобальной разрешимости и единственности решений уравнений Эйлера и Навье-Стокса, исследованию устойчивости и бифуркаций стационарных и периодических движений вязкой жидкости, обоснованию метода линеаризации в теории гидродинамической устойчивости широко известны специалистам в области математической гидродинамики и прикладной математики. Им была создана совершенно новая математическая дисциплина — теория косимметрий, имеющая множество приложений в классической механике и фильтрационной конвекции.

     Многочисленные исследования, выполненные Виктором Иосифовичем совместно со своими учениками, позволили получить ряд важных и нетривиальных результатов в теории нагруженных тонких упругих пластин и оболочек, в задаче о размывании слабых разрывов в нестационарных течениях вязкой жидкости, в проблемах, связанных с исследованием асимптотических форм равновесий капиллярной жидкости. Хорошо известны и результаты, полученные в спектральной теории линейных операторов, и их приложения к изучению устойчивости движений вязкой жидкости, построенная им теория кратных бифуркаций в системах с цилиндрическими симметриями, исследования задачи о возникновении вибрационной конвекции, а также работы, связанные с асимптотическим и численным анализом стохастических решений различных гидродинамических систем.

     Виктор Иосифович был поразительно ярким и многосторонним человеком. Преданность науке органически сочеталась в нем с высочайшей общей культурой. Он прекрасно знал литературу, философию и историю, отлично играл в шахматы, любил песни бардов и мог часами читать наизусть стихи.

     А в Солнечной системе есть малая планета "Yudovich", названная в честь Виктора Иосифовича еще при его жизни.

Источник:  http://hit2003.narod.ru/main/main.html

     ЮДОВИЧ ВИКТОР ИОСИФОВИЧ, заведующий кафедрой вычислительной математики и математической физики РГУ, профессор, доктор физико-математических наук, член Российского национального комитета по механике, член Российской Национальной Академии высшей школы, президент Ростовского математического общества, лауреат премии имени Г.И. Петрова Национального комитета по теоретической и прикладной математике Российской Академии наук "За выдающиеся работы в гидродинамической теории устойчивости и турбулентности", Заслуженный деятель науки Российской Федерации. Выпускник физико-математического факультета 1957 года, отделение механики. 14 декабря 1997 г. малая планета, открытая Крымской астрофизической лабораторией, названа именем Yudovich.

     Многие уже давно называют Виктора Иосифовича Юдовича классиком математической гидродинамики. Он не только представитель известной во всем мире ростовской школы механики, созданной его учителем - академиком Иосифом Израилевичем Воровичем, но и создатель и руководитель собственной научной школы. В.И. Юдович - член национального комитета по теоретической и прикладной механике, член-корреспондент международной Академии высшей школы, "Соросовский профессор", председатель диссертационного совета, президент Ростовского математического общества с 1999 г. Он входит в редакционные советы российско-американского журнала "Хаос" и журнала "Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Естественные науки". Является членом Американского математического общества. В.И. Юдович - автор более 300 статей.

     За работы по гидродинамической устойчивости Виктор Иосифович Юдович в 2000 году получил медаль и первую премию академика Г.И. Петрова, учрежденные Национальным комитетом по механике. В том же году ему присуждено звание Заслуженного деятеля науки Российской Федерации, а его научной школе присудили грант президента России, что и стало официальным свидетельством вклада в развитие российской науки.

     Более полувека жизнь В.И. Юдовича связана с Ростовским университетом. А все началось в 1952 г. Окончив с золотой медалью школу, Виктор Юдович поступил в РГУ на отделение механики физико-математического факультета.

     «В университете я был членом совета Научного студенческого общества физмата (НСО), потом его председателем, членом бюро комитета комсомола, членом физбюро, а также редактором сатирической газеты "Колючка". Тогда стенгазету выпускали каждый день. Были сменные редакции, которые менялись каждую неделю. Факультет был очень живой, было о чем писать каждый день: о том, как мы учимся, в каких колхозах бывали. Там отражалась вся жизнь факультета: учебная, научная и спортивная.

     Сегодня погибли прекрасные общественные организации, которые существовали тогда, вроде НСО и комсомольской организации. Я неприязни к комсомольской организации не разделяю, которая, кажется уже обязательной среди некоторых либеральных кругов. Комсомольская организация делала хорошую и полезную работу. Как и научное студенческое общество.

     Тогда организацией студенческих семинаров и конференций занимались сами студенты. Они проводили их в выходные дни, чтобы все желающие могли их посещать. Практически каждый семестр проводили вечер науки и техники. Это была лекция какого-нибудь нематематика - физиолога или химика.

     Там были физические и математические олимпиады, викторины, на которых давали разные задачи и, конечно, шуточные призы. Показывали физические демонстрации и требовали их объяснить. Там стоял электромагнит, и если вы с железкой к нему подходили, вас могло притянуть к потолку вместе с этой железкой. Демонстрировали всякие простые опыты, задавали головоломки.

     Кроме того, выходила газета "Бюллетень НСО". Многие ныне видные профессора свои первые публикации увидели именно в этой газете. Эти бюллетени были очень популярны, задачи, которые там ставились, иногда на время выбивали из колеи целый факультет, они очень бурно обсуждались.

     Например, вот такая задача, она вообще известная в физике. Через блок перекинута веревка, с одной стороны за веревку держится человек, а с другой - обезьяна. Они имеют совершенно одинаковый вес. Если человек начнет лезть вверх по веревке, что будет с обезьяной?

     На самом деле, это очень глубокая задача механики, у которой даже нет однозначного ответа. Поэтому она вызывала большой интерес, длинные обсуждения. Все 3 ответа даже почти законны: может быть, при этом обезьяна останется на месте; может быть, обезьяна будет тоже подниматься, и они встретятся там наверху; а, может, обезьяна упадет вниз. Конечно, студенты думали о том, сколько они будут зарабатывать, но этим интересовались не каждый день, а вот каждый день интересовались физическими и математическими задачами, и по факультету ходили всякие головоломки.»

     Увлечения спортом тоже не оставались в стороне. В.И. Юдович занимался баскетболом и легкой атлетикой, особенно метанием молота.

     «Но на третьем курсе я забросил молот, потому что это стало отнимать много времени»

     На третьем курсе В. Юдович уже получил свою первую научную задачу. Никита Николаевич Моисеев (преподаватель Виктора Иосифовича), прибыв из Москвы, где он в то время проходил докторантуру, встретился с Виктором и спросил, о чем работа. Юдович не без торжественности сообщил: «Об ударе твердого диска о жидкость конечной глубины». Моисеев на секунду задумался: «А-а, это когда пятак падает в лужу! Дайте почитать». При следующей встрече Никита Николаевич сказал: «Юдович! Вы сделали настоящую научную работу! Я начал читать - сразу заснул!»

     Сейчас Виктор Иосифович продолжает заниматься этой темой. На кафедре в основном работают ученики Юдовича или ученики его учеников. Окончив в 1957 г. университет, В.И. Юдович почти сразу стал работать ассистентом на кафедре математического анализа.

     «Самое трудное было то, что я привык быть в своей группе, среди приятелей, и вдруг оказалось, что никого из них уже на факультете нет, все разъехались. Оказалось, что все мои друзья были старше, и даже самые молодые все равно были старше, потому что я только окончил вуз и сразу стал преподавать. Это типично для университета. Я даже был научным руководителем у некоторых моих ровесников, а некоторые были моложе меня на год. Меня же учили те, которые на год, два-три старше меня. С такими людьми очень трудно переходить на "ты". Но постепенно, скажем, Юрия Федоровича Коробейника я стал называть на "ты".»

     На вопрос, чем Вы гордитесь сегодня, Виктор Иосифович отвечает: «Когда я читаю о достижениях великих физиков и математиков, я горжусь, что тоже принадлежу к этому научному сообществу».

Источник:  Альманах "Люди РГУ" 1915-2005, «СВОЯ ПЛАНЕТА - У ВЫДАЮЩЕГОСЯ ЧЕЛОВЕКА»

К началу

СИМОНЕНКО ИГОРЬ БОРИСОВИЧ (1935-2008)

     Симоненко Игорь Борисович, доктор физико-математических наук, профессор.

     Окончил в 1958 г. физико-математический факультет Ростовского университета. Кандидатскую диссертацию защитил в 1961 г., а докторскую диссертации - в 1967 г. Ученое звание профессора присвоено в 1970 г. С 1971 года – заведующий кафедрой алгебры и дискретной математики РГУ. Заслуженный деятель науки РФ (1998), соросовский профессор.

     Основные направления научной работы: локальный метод исследования операторов типа свертки в конусах, краевых задач теории аналитических функций многих комплексных переменных, одномерных и многомерных сингулярных операторов с непрерывными и измеримыми коэффициентами; исследования по методу осреднения; задачи теплопроводности и электростатики в неоднородных средах, содержащих тонкие включения с большими физическими характеристиками; разработка быстро сходящихся и хорошо обусловленных методов решения эллиптических задач в негладких областях.

     Автор 190 научных работ, в том числе ряда монографий и учебных пособий. Подготовил 3 докторов и 27 кандидатов наук.

Источник:  http://www.famous-scientists.ru/1491/

     СИМОНЕНКО ИГОРЬ БОРИСОВИЧ, заведующий кафедрой алгебры и дискретной математики РГУ, доктор физико-математических наук, профессор. Выпускник физико-математического факультета 1958 года, отделение математики. С 1971 г. по настоящее время заведует кафедрой алгебры и дискретной математики РГУ. Кандидатскую диссертацию защитил в 1961 г., докторскую диссертацию - в 1967 г. В 1970 г. ему присвоили ученое звание профессора. Неоднократно получал гранты РФФИ и звание "Соросовский профессор". С 1998 г. - Заслуженный деятель науки РФ.

     Автор 190 научных работ, в том числе ряда монографий и учебных пособий. Подготовил 4 доктора и 30 кандидатов наук.

     -  Какое у Вас самое запомнившееся место практики было в студенческие годы?

     -  Практику мы проходили в школе, под номером, по-моему, 53, точно не помню. Эта школа, которая находится около ипподрома. Я же математик, и у нас другой практики не было, поскольку у математиков тогда не было практики на производстве, не было вычислительных центров. Вот мы и преподавали детям восьмого-девятого класса. Это было давно, где-то в 57-ом году.

     -  Вы помните свои вступительные экзамены?

     -  Да. Я поступал в университет на заочное отделение, после техникума. 30 июня мы с товарищем прилетели в Ростов из Украины, из Луганска. Это было самое яркое впечатление, потому что мы только успели получить дипломы техникума и сразу поехали поступать в Ростовский университет. Еще одно яркое впечатление оставила дорога в Ростов. Мы первый раз в жизни летели на самолете.

     Я поступал на заочное отделение. Набор был объявлен 60 человек, а поступало гораздо меньше. Так что конкурса никакого не было. На вступительных экзаменах мы писали сочинение, по нему мне поставили пятерку, а по математике я получил как раз тройку. Потому что в техникуме элементарной математики не преподавали. Поскольку конкурса не было, я спокойно поступил. А через год перевелся на очное отделение.

     -  Какой была Ваша группа? Встречаетесь после университета?

     -  Ну, группа, как группа. Во время учебы мы изредка собирались встречать Новый год или ноябрьские праздники. После окончания вуза многие остались в университете и преподают здесь. Одна моя сокурсница учила мою внучку математике.

     -  А кому из университетских преподавателей искренне можете сказать большое спасибо?

     -  Почти всем. Пожалуй, самые яркие впечатления оставил Ефим Львович Литвер. Он читал у нас алгебру, теорию вероятности и делал это очень живо, красиво, эмоционально. Иногда вдруг во время лекции студент смеется. Ефим Львович спросит: «Как фамилия?» - «Веселый». - «Видно!» Такое было живое общение преподавателей со студентами. Кроме того, они умели очень четко подавать материал. И мы потом, глядя на них, стремились к такой же манере преподавания. Конечно, каждый имеет свой характер и преподает по-своему.

     С удовольствие скажу большое спасибо Владимиру Сергеевичу Рогожину. Он читал нам математическую физику, вел спецкурс. Михаилу Григорьевичу Хапланову, который вел математический анализ, умел привлечь студентов, обаятельный был человек.

     Еще Нине Николаевне Рожанской, она очень интересно проводила практические занятия по математическому анализу. Некоторые ее очень боялись, хотя, если разобраться, никто не помнил зла от нее, но "двойки" она ставила, и "двойки" были справедливы.

     Очень эмоционально, хотя эмоции были спрятаны глубоко внутри, читал нам лекции Семен Яковлевич Альпер. Он преподавал теорию функций вещественного переменного.

     Но больше всего я благодарен профессору Федору Дмитриевичу Гахову. С 1962 г. он был моим промышленным руководителем и оказал большое влияние на меня как на будущего специалиста. Под его руководством я защитил кандидатскую диссертацию. Он сделал из меня профессионала.

     -  Чем для Вас была научная библиотека РГУ?

     -  Я заходил в библиотеку, в кабинет научных работников, смотрел журналы, вообще, там было много полезных вещей. Но так, чтоб засиживаться там, такого особенно не было. Я брал на несколько дней, а иногда и просто до конца рабочего дня библиотеки, какие-то журналы. Конечно, без библиотеки ничего не получится, все-таки библиотека играет большую роль.

     -  Вы были примерным студентом?

     -  Не знаю. Это не мне судить, а кому судить, тех уже нет. Особых нарушений не было. Иногда декан делал выговор, потому что надо было зимой приходить пораньше, чтобы успеть раздеться в гардеробе, а я приходил вовремя и, таким образом, немного опаздывал. Но это были мелочи жизни, а так все было нормально.

     -  Вы занимались в годы учебы научной работой, например, в НСО?

     -  Да, было такое. Это называлось тогда Научное студенческое общество. Оно отвечало тогда за студенческие научные конференции. Тогда всю организацию брали на себя сами студенты, сейчас это делает деканат.Оно выпускало газету "Сигма". Иногда, после первомайской демонстрации, второго мая НСО собирало нас на природе. Мы общались, пели песни, смеялись, а потом - по домам заниматься, ведь это самое главное.

     -  Какие песни были популярны в Ваше студенческое время?

     -  Сложно сказать, тогда было много песен. Прежде всего, песни советских композиторов: Дунаевского, Блантера. Были популярны песни военных лет, русские народные песни, ну и, конечно, студенческие.

     -  Ваши любимые занятия тогда и сейчас?

     - Математика - самое интересное дело. Спортом я не занимался, только, когда учился в машиностроительном техникуме, участвовал в майских эстафетах.

     Во время учебы в университете занимался художественной самодеятельностью: участвовал в ансамбле, играл на домре. Но на первом месте у меня всегда была учеба.

     -  Не могли бы Вы описать любимые места отдыха в то время?

     -  Я просто много гулял по городу. Просто ходил по улицам. Ростов - зеленый город. Левый берег Дона тогда был не особенно привлекательным местом. А вот парки, например, парк Революции...

     -  Назовите, пожалуйста, главные здания РГУ из Вашей студенческой жизни?

     -  Прежде всего, Горького, 88. Это первое и самое главное здание. Мы там учились. Потом начинали преподавать. Затем это здание на Западном, здесь я уже 19 лет преподаю.

Источник:  Альманах "Люди РГУ" 1915-2005, «НА ПЕРВОМ МЕСТЕ У МЕНЯ ВСЕГДА БЫЛА УЧЕБА»

Mar. 22nd, 2008
Математик

     Сегодня умер Игорь Борисович Симоненко, заведующий моей кафедрой, Математик с большой буквы. Я некомпетентен писать его некролог, лучше я завтра на панихиде в 13-00 на Мехмате послушаю других.

     Просто хотелось что-то сказать о своем отношении к этому человеку. Игорь Борисович вел у меня матанализ. В принципе, на этом можно было бы и закончить. Люди, которые представляют математическое образование в России и нынешнюю структуру курсов в нем, а также любят это образование, всё поймут. Но я добавлю. Как и с любым другим преподавателем, особенно на младших курсах, когда каждому предмету (и его преподавателю, соответственно) выделено довольно много времени, с Игорем Борисовичем у меня связана определенная гамма чувств. Я опять не могу сейчас вдаваться в подробности, приводить примеры из жизни и т.д., отмечу лишь одно ощущение: по тому, как у меня принимались экзамены (здесь надо вспомнить, что экзамен это не что иное, как возможность пообщаться с умным человеком: для студента чаще, а для преподавателя -- реже), мне всегда неизменно казалось, что Игорь Борисович относится ко мне лучше, чем я того заслуживаю. Это совершенно уникальное чувство. Я не понимал, почему именно с этим преподавателем происходит так. Но я не мог не заплатить за это глубокой симпатией. Я также не могу сейчас оценить точно, насколько повлиял на меня этот человек как на специалиста, но понимаю, что влияния этого по-своему чрезвычайно обаятельного математика я не мог избежать.

     И я горд и счастлив этим. А земля Игорю Борисовичу пусть будет пухом.

Источник:  запись блога бывшего ученика

К началу

НИКОЛАЕВ ИГОРЬ АНАТОЛЬЕВИЧ (1937-2000)

«Каждый может стать великим, потому что любой может служить обществу»

Мартин Лютер Кинг-младший

ВЕТЕРАНЫ СТРОЙОТРЯДОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ ТРТИ

     Следует отметить исключительный вклад в развитие студенческого строительного движения ТРТИ Николаева Игоря Анатольевича (в то время – просто Игоря), открывшего Саяно-Шушенскую ГЭС, давшему начало "вировскому" движению в ТРТИ. Выпускник ТРТИ 1959 года, фанат Саяно-Шушенской ГЭС, И. Николаев вскоре вывел ССО "Вира" в число "элитных" стройотрядов института. Отличительной особенностью И. Николаева являлось его обладание даром судить о людях. Его атомы самым благоприятным образом сочетались со структурой бойцов его отряда. Он был поразительно равнодушен к страху или подкупу, не поддавался ни злобе, ни зависти и слыл надежным другом, доброжелательным и тактичным. Игорь никогда не настаивал на своем, и поэтому слушали его внимательнее, чем кого бы то ни было. Никто никогда не слышал о нем ни одной сплетни, хотя все знают, какой мельницей слухов является замкнутый коллектив. Он являл собой образец человека спокойного и уравновешенного, склонного больше требовать от себя, чем от других. Всем вировцам нравилось его понимание текущей ситуации, показать хорошо известные всем вещи в совершенно новом свете. С ним проблемы выглядели так, будто они вовсе не проблемы, так как коэффициент его интеллекта по шкале Роундерса находился на недосягаемой высоте. Хотя возникающие вопросы иной раз были подстать задаче о квадратуре круга, но их приходилось решать тоже Дельное правление всегда сопряжено с вниканием в мелочи, и хороший руководитель ничем не должен пренебрегать.

     Умело сочетая участие в стройотрядовском движении института с учебным процессом, и научно-исследовательской работой, Игорь Анатольевич защитил кандидатскую и докторскую диссертации, стал профессором, создал свою научную школу. Им подготовлено более 20 кандидатов и несколько докторов наук.

     Ухудшающееся состояние здоровья вынудило его покинуть пределы страны и переехать в страны Запада на преподавательскую работу (США, Германия), где он одновременно проходил курсы лечения. Однако здоровье его было серьезно подорвано, и в результате тяжелой и продолжительной болезни Игоря Анатольевича не стало. Умер И.А. Николаев 17 сентября 2000 года в Нюрнберге, похоронен там же. Память о нем как человеке, командире ССО "Вира", крупном ученом остается в памяти всех его знавших людей.

     Николаев Игорь Анатольевич – выпускник ТРТИ 1959 года, доктор технических наук, профессор

Источник:  ХРОНИКА СТРОИТЕЛЬНЫХ ОТРЯДОВ ТРТИ – ТРТУ,  ПРИЛОЖЕНИЕ К «ЭНЦИКЛОПЕДИИ ТРТИ - ТРТУ»

К началу

ВАКСМАН ЛЕОНИД ЛЬВОВИЧ (1951-2007)

     22 августа 2007 года скончался старший научный сотрудник ФТИНТ НАН Украины, доктор физико-математических наук Ваксман Леонид Львович. Ушел из жизни яркий, широко эрудированный человек, выдающийся математик и учитель. Математические способности Л.Л. Ваксмана проявились еще в школьные годы, когда он был активным участником математических кружков и неоднократным победителем многих математических олимпиад.

     На механико-математический факультет Харьковского университета Леонид Львович поступил в 1968 г. Он был одним из блестящих студентов тех лет, посещал многочисленные спецкурсы и семинары, в особенности интересуясь связями между различными математическими дисциплинами. Следствием этого стал первый цикл работ под руководством М.С. Лившица на стыке математической физики и функционального анализа, посвященный гармоническому анализу полугрупп сжатий. Закончив аспирантуру Ростовского университета, в 1977 году Л.Л. Ваксман защитил кандидатскую диссертацию о гармоническом анализе многопараметрических полугрупп сжатий.

     В конце 80-х годов Леонид Львович увлекся новым направлением в математике, выросшим из квантового метода обратной задачи рассеивания – квантовыми группами. В рамках этой теории в 90-е годы он выполнил целый ряд работ по некомпактным квантовым группам и их однородным пространствам. Впоследствии им была создана теория квантовых картановских областей, поставлены и решены многочисленные задачи некоммутативного комплексного анализа, теории представлений, гармонического анализа, теории функций и функционального анализа, связанные с этими квантовыми ограниченными симметрическими областями. В 2005 году Леонид Львович блестяще защитил докторскую диссертацию. Работы Ваксмана получили заслуженное признание во многих научных центрах Европы и Америки, куда его неоднократно приглашали с циклами лекций и для научного сотрудничества.

     Леонид Львович был добрым, отзывчивым человеком. Он обладал удивительным даром рассказчика, чутко относящегося к собеседнику. Особенностью его характера является то, что он почти никогда не работал в одиночку, а почти всегда с учениками и коллегами (Я. Сойбельманом, Л. Корогодским, С. Синельщиковым, Д. Шкляровым, О. Берштейн). Его лекции совмещали научную строгость и ясность изложения с математической свободой для слушателей.

     Леонид Львович проявлял большую заботу о многих студентах и молодых математиках, хорошо понимая сложности первых шагов в науке. Он был редким математиком, умевшим заниматься со студентами первых курсов. Леонид Львович неоднократно вел кружки для студентов первого и второго курса механико-математических факультетов Харьковского и Ростовского университетов. На кружках и в индивидуальных занятиях, при подборе математической литературы, Л.Л. Ваксман старался воспитать вкус, развить эрудицию у будущих математиков.

     Научная широта, глубокая эрудиция и энциклопедичность знаний, исключительное трудолюбие, интеллигентность и доброта. Таким человеком и ученым навсегда останется Леонид Львович Ваксман в памяти тех, кто его знал и любил.

Источник:  Журнал математической физики, анализа и геометрии (Journal of Mathematical Physics, Analysis, Geometry), vol 3, no.4, (2007) p. 496-497.

К началу